Луначарский и пустота
На первый взгляд идея написать маленькую заметку о Луначарском кажется даже банальной. Ну кто чего не знает про Луначарского? Вы нам еще про старика Крупского расскажите, пхахахах.
Однако уже второй взгляд упирается в тупик. А что мы, собственно, знаем о Луначарском? Что у нас есть?
Восемь томов собрания сочинений — но кто ж их читал?
ЖЗЛ-ка 1967 года некого Ёлкина. Кто такой? «Известен читателям по увлекательным книгам «Айсберги над нами», «Атомные уходят по тревоге», «Одна тропка из тысячи» и др.», — сообщает нам всеведущий Яндекс. «Дилетантизм и неряшливость», — припечатывает Н.А. Трифонов в «Новом мире». В топку.
ЖЗЛ-ка 2010 года Ю.Б. Борева. Открываем и не верим своим глазам: роман. «Ильич быстрым шагом подошел к Анатолию Васильевичу и, глядя с легким прищуром, сказал, немного картавя: — Проходите, батенька, только вас дожидаемся». Закрываем.
Дальше — специализированная литература. Пара десятков статей с названиями типа «Луначарский и…».
Итого, толковой книги о Луначарском в природе не существует.
Остается только миф о Луначарском, и от мифа этого несет перегаром перестроечного «Огонька». Декадентство с кровью пополам, прорвавшаяся к власти бездарь… Такой Луначарский, например, выведен в одном из романов Быкова (признан иноагентом). Что ж, был ли Луначарский талантливым драматургом? Ну, не был. Но ведь и романы самого Быкова, мягко говоря, далеко не шедевры…
Понятно, почему грантов на изучение жизни и творчества Луначарского не дают последние тридцать лет, но почему так мало было сделано в Советском Союзе — вопрос, на который нет ответа, можно только строить догадки.
Одно время у прогрессивных литературоведов было модно читать Лукача и ссылаться на него, но почему социологическая критика Луначарского — а он был видным для своего времени литературоведом, написал сотни статей — предана забвению? Правда ли, что там совершенно нечего почерпнуть современной науке о литературе? И на этот вопрос нет ответа.
Впрочем, и современной науки о литературе, кажется, нет. Была да сплыла. Пала то ли жертвой борьбы роковой, то ли жертвой ЕГЭ.
Между тем, вопросов масса. Кем был Луначарский в структуре партии большевиков? Каково его значение для строительства раннего Советского государства? Каков его вклад в разрушение старой культуры и становление новой? Полных, удовлетворительных ответов на эти вопросы до сих пор не существует, и едва ли эта небольшая заметка сможет их найти. Но может быть, можно попробовать хотя бы нащупать направления, где их можно искать.
Начать, ничего не поделаешь, придется с биографии — никакого другого достоверного знания у нас, как ни крути, нет.
Родился в 1875 году в Полтаве, внебрачный ребенок. Мать — дочь действительного статского советника Якова Павловича Ростовцева, отец — действительный статский советник Александр Иванович Антонов. Воспитывался в семье отчима, Василия Федоровича Чарнолуского, еще одного бастарда, дослужившегося, впрочем, до личного дворянства. От отчима взял отчество и, с перестановкой слогов, фамилию.
Кого именно, отца или отчима, называет «радикально настроенным чиновником» Краткая литературная энциклопедия, бог весть, но во всяком случае марксизмом будущий нарком увлекся еще подростком. В 17 лет он уже вовсю агитировал рабочих-железнодорожников.
В конце жизни, перед назначением послом в Испанию, Луначарский должен будет заполнить анкету, в которой среди прочих будет вопрос: с какого года в партии? Вопрос окажется не таким уж банальным. «Со дня основания», — напишет Луначарский, и в самом деле: с 1895-го, сообщает КЛЭ, при том, что годом основания РСДРП вообще-то считается 1898-й. Если принять дату из энциклопедии, Луначарскому было 20 лет.
С фотографии этого времени на нас смотрит симпатичный щеголеватый молодой человек: усики, галстук, пробор, пенсне. А чего бы ему не быть щеголеватым? Окончив Киевскую гимназию, он едет учиться в Цюрих, поступает на философский факультет, слушает лекции Авенариуса, знакомится с Плехановым, путешествует по Франции и Италии, учит языки. Да, языки. Луначарский свободно говорил — и выступал — на английском, французском, немецком, испанском и итальянском. Как будто бы этого мало, он бегло читал по-латыни. По-латыни, Карл! Хочется спросить нынешних любителей рассказать про «большевистского хама»: как насчет Тацита в оригинале? Автор этих строк когда-то на филфаке перевел страницу не адаптированного Тацита; так вот докладываю: по сложности это сопоставимо с нормальной такой университетской алгеброй. А тут — свободно читал...
Что дальше? Вернулся в Россию, вел пропагандистскую работу в Москве. Арестован, выслан на пять лет. Калуга, Вологда, Тотьма — все более глухие углы, дальше и дальше от Москвы. Из Тотьмы нелегально возвращается в Москву, на съезде 1902 года примыкает к большевикам и почти сразу бежит за границу.
В жизни Луначарского будет еще один арест: в феврале 1917-го, когда он вернется в Петроград, примет участие в Первом Всероссийском съезде советов и сразу будет арестован Временным правительством, два месяца проведет в «Крестах». Других остросюжетных эпизодов в биографии наркома нет.
Приходится признать, что байопик из биографии Луначарского не сделаешь. Она не тянет ни на детектив, ни на роудмуви, ни на остросюжетный триллер, ни на любовную драму — ничего авантюрного, ничего приключенческого, ничего даже романтического.
Долгие годы в эмиграции — больше пятнадцати лет — чем был занят? Работал в редакциях большевистских газет — «Вперед», «Пролетарий», потом «Правда». Писал большие теоретические работы: «Основы позитивной эстетики», «Марксизм и эстетика», «Религия и социализм». Спорил, даже ругался и в пух и прах ссорился с Лениным на почве своего богоискательства и богостроительства. Нужно бы отдельное исследование о религиозных идеях Луначарского — но такого исследования нет; придется удовольствоваться общими словами о «коллективном боге, которого учредят массы», или что-то типа того, но что конкретно имеется в виду — никто с тех пор так и не разобрался.
Итак: ссорился с Лениным, дружил с Горьким, основал группу «Вперед», вышел из РСДРП, снова вступил в РСДРП. В первый же день советской власти был назначен наркомом просвещения (для тех, кто в танке: министром образования) и оставался им десять лет, до 1929 года. В 1930-м избран академиком РАН СССР. В 1933-м назначен послом в Испанию, но по дороге к новому месту службы заболел и во Франции умер.
Негусто. Остается заключить, что биография Луначарского сама по себе не объясняет ничего.
Почему его так любил Ленин? Как получилось, что он единственный из наркомов самого первого советского правительства провел на своей должности аж десять лет? Написал без малого тысячу статей — когда, блин, успел? Дружил с Роменом Ролланом, Бертольдом Брехтом, Гербертом Уэллсом, Бернардом Шоу и еще десятками других европейских интеллектуалов первой величины — что-то же в нем было такое, чтобы они с ним дружили? Златоуст, Цицерон — один из самых звездных ораторов эпохи; но просто так тысячи людей не будут слушать, как ты часами рассуждаешь о политике… Подобного рода вопросов — миллион. Наконец, какой-нибудь осванидженный историк расскажет вам, что Сталин избавлялся от старых большевиков и поэтому назначение в Испанию было формой почетной ссылки, но полно — через три года в Испании разразится гражданская война, которая примет форму прокси-войны СССР против фашистской Германии. Испания вот-вот станет главным направлением советской внешней политики; так может быть, в назначении туда послом Луначарского был другой смысл?
Когда говорят о Луначарском как о строителе художественной и культурной жизни раннего СССР, забывают о том, что культура вообще-то была второстепенным направлением его работы, а главным было образование — то есть, тупо, школы. Десятки тысяч школ, которых в стране не было и которые стране кровь из носу нужны были как можно скорее. А для них — десятки тысяч учителей. Которых тоже не было. Которых нужно было готовить в специальных педвузах. Которых тоже не было. А преподавателей для педвузов должны были готовить в университетах. Которых было кот наплакал. А над университетами стоит Академия наук. В которой все поголовно ненавидят правительство.
Большевики, напомним, приняли власть в стране, которая на 80% была безграмотная. Через сорок лет в космос полетит Гагарин и появится фраза про то, что Советский союз выиграл космическую гонку за школьной партой. Фраза приписывается Кеннеди и является фейком, но не враньем — а как еще? И если так, то, получается, заслуга тут не чья иная как Луначарского, ибо именно он — архитектор советской системы образования.
Ну и, наконец, культура. Да, Луначарский был еще и архитектором советской культуры. Пресловутый план монументальной пропаганды, из которого советская культура выросла, подписал Ленин, но реализовывал-то его Луначарский. Луначарский, который по меркам жестокого времени был настолько либерален, что друзья-большевики ласково называли его Васильевич Блаженный.
Культура, которой 26-го октября (ну или 8 ноября, как кому больше нравится) 1917-го принял руководство 42-летний человек в пенсне, с острой бородкой и с огромной, на полголовы лысиной — это прежде всего люди, и люди эти в подавляющем большинстве новую власть ненавидели. Нужно было привлечь их на свою сторону, найти и поддержать молодых, не растерять то, что есть, и придумать формы существования для нового. Пройти, как меж Сциллой и Харибдой, между окостенелым культурным консерватизмом — дайте искусство, понятное народу! — с одной стороны, и бескомпромиссным экспериментаторством юных авангардистов — сбросим Пушкина с парохода современности! — с другой. Как ему удалось это сделать?
А ведь все, о чем мы тут, на Арт-пропе, говорим — изобразительное искусство, театр, литература и книгоиздание, агитационный плакат, агитпоезда, декоративно-прикладное искусство, массовые праздники, творческие союзы, кино — все, вообще все — это Луначарский.
Анатолий Васильевич Луначарский, про которого мы, по сути, до сих пор ничего толком не знаем. У нас нет ни одной толковой книги, которая рассказывала бы о нем, объясняла бы его феномен, рисовала бы объемный портрет этого человека. Пустота.
Вадим Левенталь.
А. В. Луначарский. «Искусство и молодежь». Молодая Гвардия, 1929 г.